В Шабалинском районе время замедляет бег, словно давая земле вздохнуть полной грудью. Здесь, среди бескрайних полей, июль раскрывается не сезоном, а состоянием души — щедрым, пьянящим, безудержно цветущим. Архивные фотографии, пожелтевшие по краям, словно листы старинного гербария, хранят память о том, как природа превращает обычные луга в симфонию оттенков. Каждый кадр — это взгляд сквозь годы, где прошлое и настоящее сливаются в танце васильков, ромашек и клевера, будто сама земля решила примерить наряд из радуги.

Цветочный венец земли.
Июль здесь не просто месяц — это кульминация летнего спектакля. Поля, ещё вчера скромно зеленевшие молодой травой, внезапно вспыхивают синевой цикория, розовыми волнами иван-чая, золотом пижмы. Воздух густеет от ароматов: горьковатая полынь спорит со сладким дурманом донника, а где-то в чаще, у ручья, таинственно пахнет мята, будто невидимый алхимик смешивает эликсиры. На этих фото — не просто растения, а характеры: упрямые репейники, царственные васильки, кокетливые колокольчики, качающиеся от ветра, как фарфоровые купола.

На фоне зимнего пейзажа, в Шабалинском районе, среди заснеженных полей возвышаются руины некогда процветавшего сельскохозяйственного предприятия. Совхоз "Новотроицкий" - яркий пример масштабных перемен, произошедших в российском агропромышленном комплексе за последние десятилетия.

В начале 1990-х годов здесь кипела жизнь. Крепкие кирпичные стены свинарника укрывали от непогоды сотни животных, а слаженный коллектив профессионалов обеспечивал бесперебойную работу хозяйства. Среди них были настоящие мастера своего дела: Валентина Бусыгина, чей опыт и преданность работе служили примером для молодых специалистов; Нина Плисневич, известная своим ответственным подходом к делу; Александра Гунбина, посвятившая свою жизнь развитию животноводства; и Анатолий Иванков, чьи трудовые достижения отмечались руководством совхоза.

Под руководством талантливого управленца С. М. Вылегжанина совхоз "Новотроицкий" демонстрировал впечатляющие результаты. Свиноводческая отрасль процветала, обеспечивая район качественной продукцией и создавая рабочие места для местных жителей. Это было время, когда сельское хозяйство являлось основой экономической стабильности региона.

Однако глобальные экономические преобразования 1990-х годов оказались суровым испытанием для сельскохозяйственной отрасли. Разрушение привычной системы хозяйствования, сложности с финансированием и отсутствие государственной поддержки привели к постепенному упадку некогда процветающего предприятия.

В отделении сестринского ухода села Новотроицкое дни текли медленно и однообразно. Здесь доживали свой век старики и старухи, каждый со своей историей, своей болью и своими воспоминаниями. Но среди всех выделялась одна — маленькая, чуть сгорбленная женщина с печальными глазами, в которых застыла неизбывная тоска по родному дому.

Баба Нина — так её звали — была не похожа на других обитателей отделения. Невысокого роста, немногословная, она всегда приветливо улыбалась персоналу и соседям по палате, но в этой улыбке сквозила такая глубокая печаль, что сердце щемило. Она никогда не вступала в перепалки, которые нет-нет да вспыхивали между старушками, не жаловалась на судьбу, не критиковала еду или обслуживание. Просто существовала здесь, словно птица в клетке, смиренно приняв свою участь.

— Кто ж тебя сюда определил, голубушка? — спрашивали её соседки по палате.

— Сын, — отвечала она тихо, опуская глаза, в которых блестели непрошеные слёзы. — Хороший он у меня... Я сама виновата.

И рассказывала, вздыхая, свою историю — простую и горькую, как полынь в степи. О том, как жила с сыном и снохой, как те заботились о ней, кормили, ухаживали. Сноха — заслуженная работница, на почёте всегда, сын — уважаемый человек. Внучки — умницы и красавицы.

— А я, — качала она головой, — не сдержалась. Уйдут они на работу, накормят меня перед уходом, всё как положено. А я, старая кочерга, дождусь, пока за дверью стихнут шаги, и к холодильнику. То конфетку возьму, то колбаски отрежу, то пирожок, что сноха испекла, умыкну.